Любимый, ты помнишь, ты сам сказал, что нам только лучшая кондитерская выпекать все будет?
— Ты сказала, там самые лучшие пирожные, — прищуриваюсь, — потом два дня кудахтала-вздыхала!
— Я не кудахтала!
— А кто меня отправил за шоколадным фуфле в десять часов вечера?
Она вздыхает, тоскливо как-то. Ладно, фуфле реально вкусным было, особенно когда она…
— А ну стоять!
Так, это он что ли сердечный приступ изображает? Я, кстати, застрахован на уймовую тучу деньжищ, чтобы на меня в суд за такое не подали. Блин, теперь же надо Алису и малого застраховать тоже.
Консультант внезапно выпрямляется, церемониальным тоном заводит:
— Я нуждаюсь в неотложном посещении уборной.
— Прямо, — рукой показываю и недофранцуз театрально вздрагивает, — и направо. И долго в сортире не сидеть.
Да я — идеальный клиент напросто. Где он еще найдет возможность таким инженю-пипи побыть, спрашивается?
— Вася, забудь про лимонный тарт, — боевая фея руки на груди скрещивает. — Разве… ты не собирался на полигон ехать?
— Рассобирался. И ты зря на их сторону становишься. Они — лентяи все. Ты читала, дрон необязательно уже. Какое это отношение к фейерверку имеет?
— Я им скажу, что мы хотим дрон.
— Нет, ты им скажешь, что у нас будет дрон.
Губы мне сладкие подставляет, ну ладно. Нам еще сегодня ткань пересматривать для церемонии, каннибалы перепутали заказ. Так что, огнестрел все равно с собой беру.
— // —
В пятницу, в день перед свадьбой, сам еду в Васильки, чекнуть, что они там подготовили. Фея дуется, но завтра спасибо мне скажет. Я эту братию знаю. Надеются, что на эмоциях момента никто ничего не заметит, а если заметит — то не важно будет.
Кольцо мне ухо единственное холодит, когда смачно приветствуем друг друга по моему возвращению. Я ее еще за филейную часть тискаю, пока Ваня не видит. Она мурлычет песенку, когда расплывается в улыбке.
Это дубль два, кольцо нынешнее.
Первое, значит, она охотно приняла и вся такая услужливо-радостная была — ну, я все просек. Не понравилось. Ну разве плохо, что всем сразу будет видно кольцо на пальце ее?
— Вася, этот камень из космоса можно разглядеть.
Алиса прям растаяла, когда я сразу же коробочку со вторым вариантом достал. Ага, ну и кто теперь неотесанный мужлан?
Конечно, я Фрезя попросил помочь со связями, и он, кстати, настаивал, что булыжник брильянтовый — это не комильфо и не для Алисы. И ко второму варианту он меня подтолкнул.
Но следует учитывать, что потом я слушал введение в мир редких и коллекционных булыжников часа три, наверно. А говорят, это японцы — мастера пыток.
С утреца быстро собираюсь, еще надо за козлом-младшим присмотреть, а то опять тряпки старые напялит. Реально чуть не наворачиваюсь, когда я в ванную захожу, а Алиса из спальни вылетает.
— Ты куда!
Замученная на вид, жесть. И не на шутку взволнованная.
— Так спешу ведь. Нельзя же жениху невесту видеть в платье там или что, а через два часа салон придет.
— Что за ерунда, — слабым голосом протестует она. — Да это выдумки, традиции дурацкие. Куда ты?
— Ну уж нет. Сделаем по традиции, раз так надо. А ты…
Даже не договариваю, так она печально вздыхает и глаза такие, как у енота обиженного. Волосы невероятно пышные… блин, может я чем-то не тем я их помыл, когда мы посреди ночи в душ вставали? Я немного… отупевшим был. Не, ну нормально на вид, но не как обычно.
— Тогда я не хочу фейерверки! — неожиданно бодрым тоном заявляет она и нос свой кнопочный вскидывает.
Не знаю на что она тут рассчитывает, но после вчерашней ночи я не смогу на нее злиться… лет этак пять. Может, и дольше.
— Лады, без шума тогда будет. Я тебе кофе сейчас сделаю, не бузи.
— Вася! — возмущается она. — Ты же так хотел фейерверки!
За плечи тискаю шантажистку и на кухню веду. Ей действительно не помешает выпить бодрящего и мозги на место станут. А то только проснулась и сразу нервничать.
— Ну что такое!
Через минут десять она все равно чуть ли носом не шмыгает. Не припомню вообще такого. Ледяной кулак возле сердца мороз собирает.
— Ты передумала что ли?
— Да, — угрюмо заводит Алиса, — я передумала начинать в ЗАГСе с песнями и плясками. Просто… у нас все потом активно развивается на природе, в поселке. Зачем у росписи это все?
Знаю, что она вообще маленькую церемонию хотела. Скромную. Голубая кровь. У них там, у комфортных денег, так принято видать, не выпендриваться. Мне Фрезь сотню удивленных вопросов задал, как услышал про свадьбу в Васильках, а потом и про начало у ЗАГСа. Меня его размышления на мысли навели. Она гуляние в Васильках по конкретной причине захотела. А дальше я уже все в оборот взял. Нет, ну почему у нас не должно быть гигантской свадьбы? Во-вторых, можно подумать, я Мадонну пригласил на распев. Каннибалы сказали, что ей сейчас трудно будет приехать.
Так, я на грустную мордашку смотреть не буду.
— Давай собирайся.
— Вася? — оторопело спрашивает она.
— Пойдем тихо распишемся раньше, как ты хочешь, — кофе ее допиваю, — а потом в Васильки поедем, на вторую церемонию.
Она на меня с радостным воплем бросается. Делаю вид, что на ногах удержаться сложно от такой тяжести, и фея возмущенно хихикает.
— Сан Сергеевичу сейчас позвоню, и Маринке, и в агентство отменить начало, а ты иди одевайся.
— Бегу!
Но на самом деле Ваньке быстро пишу, который в соседней спальне еще дрыхнет, наверно. Потому что… в коридор пока не решусь нос показать. Посижу на кухне часок.
— ВАСЯ, — ее визг точно половина жилого комплекса услышит, — ЧЕМ ТЫ ПОМЫЛ МОИ ВОЛОСЫ!
Нас расписывают в перерыве между другими запланированными регистрациями.
Сан Сергеевич раздосадованный и возмущенный, Ванька жутко строгий и серьезный на вид, а Маринка с нами на одной волне.
Она в бигудях пришла в ЗАГС, в общем, она — лучшая подруга Алисы.
Я и она сразу нашли общий язык. Оказалось, есть в окружении феи человек, тоже считающий, что на Алису управа нужна. Крепкая, как я. Маринка только лишь некоторые функции выполнять могла, особенно после того, как замуж выскочила.
Сан Сергеевич
